фотография Максима СКОТНИКОВА.
Рождество
Сегодня будет Рождество,
весь город в ожиданьи тайны,
он дремлет в инее хрустальном
и ждет: свершится волшебство.
Когда ты ждёшь, с утра готовясь,
что чудо вновь произойдёт,
перед тобой раскрыта повесть,
где первый день, и первый год;
где жизнь взрослеет постепенно,
ещё по-детски робок шаг
и слаб, но тайны сокровенной
уже не всеобъемлющ мрак.
Уже пророчества возникли,
уже Предтеча говорит,
уже и к знаменьям привыкли,
но вот –
Младенец в яслях спит.
И вновь волхвы идут с Востока,
и вновь несут Ему дары.
Земля – о, как здесь одиноко!
Но – до поры, но – до поры.
Ещё небесный свод темнеет,
дрожит неяркий блеск светил,
но сила внутренняя зреет,
чтоб дух звезду воспламенил,
чтоб озарилось мирозданье
и животворное тепло
в него – сквозь дни, сквозь расстоянья –
как Бог,
как Человек вошло.
Александр КРАСИЛОВ, г. Яранск.
На долгие года
враждою мир расколот,
И для неё, о да!
не важен частный повод:
Являясь искони
забавою мужскою,
Отсчитывая дни
с прицельной прямотою,
Метели, снегопады...
Опять зима, зима!
А нам того и надо,
и радостно весьма.
Представь, что всё былое
навеки замело,
и мы вдвоём с тобою,
и в доме так тепло.
И чистая страница
таинственно бела,
и снежный праздник длится,
а не ночная мгла.
А там, глядишь, и ёлка,
и будет Новый Год.
И стелется позёмка,
метёт, метёт, метёт...
Автор стихов Александр КРАСИЛОВ.
Автор фотографий - Александр ДЕНИСОВ.
Нина ШИШКИНА
(уроженка д. Большая Пиштань, девичья фамилия - Бебенина)
Фотография Старотроицкой колокольни Людмилы Носковой (г. Москва)
Мой северный Яранск. Старинный городок.
Я помню скрип твоих дощатых тротуаров,
Завода призывной осипнувший гудок
И окающий гам воскресного базара;
На кладбище собор судьба ещё хранила,
Вздымал он ввысь кресты над аркою ворот,
Монаха без нужды гонимая могила
Прибежищем была для вдовых и сирот;
И твой военкомат, извёсткою белёный,
И причитанья баб, и плачущую мать,
Где мой забритый брат, испуганный, влюбленный,
Зазнобушку свою не смел поцеловать.
***
Когда-нибудь ты, быть может,
поймёшь аксиому эту:
поэт — существо без кожи, —
и больно всегда поэту.
Всегда. И больней, чем прочим.
(И всё — не пустяк, не малость!)
За чьей-то бессонной ночи
Безвыходную усталость,
* * *
Листья падают, листья падают…
Их охапками ветер укладывает
У обочины шоссе…
Листья падают, листья падают,
И тревожат меня, и радуют
И шепчут о чем-то мне.
Красные листья кленовые
Словно дорожкой ковровою
Выстлали дальний путь,
Красные листья кленовые
И печальные, и веселые
Под деревьями осенью мрут.
Осень, осень и бабье лето –
С детства знакомы мне ваши приметы:
Клин журавлей над озябшей землей,
А у реки похудевшие ветлы
Мне на прощание шлют приветы
Голых ветвей рукой.
Леонид ЗАМАХАЕВ.
фотография Александра КОРОТАЕВА.
Я в Петропавловском бору,
Где, может, вы бывали сами,
По листьям, словно по ковру,
Иду с корзиной за грибами.
Дремуч и глух старинный лес,
Хранит он полумрак веков.
На много метров, даже верст,
Не повстречаешь грибников.
Так тихо, только ели скрип.
Грибы не тронуты стоят.
Вот на опушке белый гриб,
А вот лисичек рыжий ряд.
А вот под елью вековой
Ещё ядрёный боровик,
Ещё один прикрыт листвой,
Ещё один к нему приник.
А чуть поодаль их семья,
И все как будто на подбор.
Иду, не замечаю я,
Как захожу всё глубже в бор.
Как вечереет. Время вспять
Не возвратишь…
Грибок опять!
Каков красавец и крепыш!
Корзина уж полным-полна.
Уже давно пора назад.
В лесу густеет темнота
И терпче прелый аромат.
Куда домой идти назад?
Бегу, спешу, не чуя ног.
Иду по лесу наугад,
Ну кто бы выйти мне помог?
Шумят вершины в вышине.
В низине чавкает вода.
Стал путь, продуманный вполне,
Дорогой долгой в никуда.
Ладошкой мокрой впопыхах
Со лба я вытираю пот.
И к сердцу подступает страх,
Он разрастается, но вот…
Вот выход! Впереди просвет!
Теперь идти недалеко!
И ничего прекрасней нет
Из чащи выйти так легко,
Знакомых муравьиных куч
Встречать меж елей по пути.
Последний лучик из-за туч
Блеснул и мне помог дойти.
Окончен путь. Домой, домой!
Собачий лай – ах, как я рада!
И больше в этот храм грибной
Одной ногой ступать не надо.
Но к лесу повернусь на миг
И хвойный аромат вдохну я…
И тут же новый боровик
Опять поманит в глушь лесную.
Алевтина СВЕТЛАКОВА.
Я знаю, всё имеет свой конец:
Уходят люди, поезда уходят,
И каждый счастья редкого ловец
В несчастье часто
смерть свою находит.
Пишу в вагоне.
Мерный стук колёс,
Ворчит и чем-то недовольна
проводница,
А я не слышу… Я —
большое море слёз,
Которым разум не даёт излиться.
Одна. Опять. И волю сжав в кулак,
Стараюсь мыслить ровно
и разумно.
Но слишком поздно:
ничего, никак…
Обломки мыслей спят,
и беспробудно.
Всё кончится. Уйдёт
и растворится.
Но этому противлюсь я упрямо.
И распускает крылья словно птица
Приятно-нежное, большое слово —
«Мама!»
Алёна КРАПИВИНА.