Валентина Сергеевна Коноплёва сама говорит про себя: «Счастливый, конечно, я по жизни человек». А те, кто её знают, объясняют это по-своему: «Просто она женщина очень добрая, поэтому и все относятся к ней с добром».
28 лет живёт Валентина Сергеевна в Опытном Поле, и с соседями за это время у неё сложились хорошие отношения, как с людьми родными. Они давно освободили пожилую женщину от обязанностей дежурства по подъезду, наоборот, сами помогают ей всем, чем могут. Охотно и радостями своими, и добрыми вестями делятся, и, конечно, нехитрой домашней выпечкой: пирогами, ватрушками, чем вызывают у соседки искреннее смущение: «Я не беру, говорю им – хорошо живу, пенсию получаю… Нет, смотрю, опять несут». Дело, видно, тут не в том, кто лучше живёт, а просто с хорошим человеком добром поделиться всегда приятно.
Без внимания Валентина Сергеевна не остаётся. Сыновья живут тут же, в Опытном Поле, дочь – далеко, в Тюмени, но и она о маме регулярно заботится, звонит, чтобы удостовериться, всё ли хорошо, здорова ли, а случится, и посылки пришлёт, с необходимыми лекарствами. Если на лавочке у подъезда тётя Валя летом сидит, так все знакомые односельчане, сейчас это уже больше всё ровесники детей, остановятся, поговорят по душам.
– Говорят, что народ нынче злой, вредный… А я думаю: нет, неправда! Добрые люди, хорошие, – рассуждает Валентина Сергеевна. – Спасибо, всем спасибо! Вот сколько прожила: 5 февраля мне 93 года будет. И так всех почти пережила: сколько подруг перехоронила. Одна живёт здесь ещё моего-то поколения, да в Яранске одна есть. Слава богу, молодые меня не забывают, но только, – вдруг выдаёт она словно секрет, – я с ними не знаю о чём и говорить.

Можно рассказать о своей долгой жизни, Валентина Сергеевна! Удивительно: интересно, как удаётся человеку в таких летах сохранять не только свойства доброй, открытой людям души, но и память, интерес к жизни?!
Родилась она в деревне Танаково. В школу ходила три года в Опытное Поле, а четвёртый – в Рождественское. В пятый класс надо было в Яранск, не было в этой стороне школ-семилеток. Подали заявление, но в райотделе народного образования определили Валю учиться не в городе, а в деревне Шалаи. Отец засомневался: «Ты оттуда и дорогу-то домой не найдёшь. Отступись, не учись, с ребятишками вот поводишься…» Младший брат тогда был, но пожил недолго: трёхлетним умер. Вроде и не хворал, а как-то разом ночью угас. В семье детей всего семеро было, но живы остались только две сестрёнки – Валя и Нина, остальные также в младенчестве помирали. Хотя, свидетельствует Валентина Сергеевна, крепкое у родителей велось единоличное хозяйство и всего в их доме в достатке имелось.
Единоличное или нет, а тоже поработать надо было. Случалось в страду и ночи не спали: молотили, косили, жали – всё вручную. Отец, кроме обычного крестьянского труда на пашне и на подворье, был ещё умелым пимокатом, и это ремесло доход в дом тоже приносило.
– Единоличная жизнь работой и запомнилась, – вспоминает Валентина Сергеевна, – мне 7 лет. Отец как-то говорит: «Айда хоть, Валя, мне поборонишь». На пашне, значит. Лошадь была крупная, я не поспеваю за бороной-то бежать, а он учит, как сноровистее надо. И шерсть ещё лучком била, когда лет 12 уже было. Лучок высоко, я не достаю, так тятя сделал примостки, на них залезу и работаю. Научилась постепенно. Сначала не умела: дергаю, а меня битком-то в лоб да в лоб… Тятя говорит: «Башку-то разобьёшь себе! Ты вкось делай, не прямо, и струну не перевьёшь, и всё получится». Вот какие работали! А нонче человеку 20 лет – а он ещё ребёнок: у родителей на шее сидит.
Началась война, и отца, 50-летнего мужчину с больным сердцем, мобилизовали в трудовую армию, в Яранск. Работать поставили «по специальности»: валяные сапоги для армии катать. Валентина работала в ту пору на сепараторном участке от Яранского маслозавода, существовал такой тогда на её родине в Танаково. С отчётами ходила в город и заодно навещала отца. Впечатление осталось жуткое: он превозмогал боль в груди, задыхался, опух от бессонницы, недоедания и болезни… и всё работал, работал, работал.
На сепараторный участок Валентина пришла работать благодаря тёте. Хотя и выучилась на агротехника, но родственница, видимо, пожалев её юность и беспокоясь о здоровье, которое легко растерять, меряя ногами колхозные поля, под ветрами и в стужу, уступила ей своё рабочее место на переработке молока. Труд тоже нелегкий, да хотя бы в тепле. Варила творог, казеин, перерабатывала молоко на жиры. Много ручного труда, возня с тяжёлыми бидонами, с двухведёрным ушатом, который надо было взгромоздить на печь, чтобы перед переработкой подогреть молоко. Сдатчики продукции, народ добрый, помогали девчушке чем могли, пока ожидали возврата положенного им (50% от сданного количества молока) выжатого до синевы обезжиренного обрата. Время шло голодное, так что и этой подачке от воюющего государства колхозники были рады.
После войны работала на ферме. Замуж вышла в 1946 году. Жених с войны пришёл.
– Вышла, конечно, в бедность, – вспоминает Валентина Сергеевна, – ничего у него не было: крыша на дому и та упала, стропила пропали… У избы ни сеней, ни крыльца, ничего не было. Мне все говорили: «Зачем ты за него идёшь?!» А я им: «Мы молоденьки, будем жить – всё наживём». Так и есть: понемногу, со временем сравнялись со старыми жителями. Всё муж делал сам, своими руками, подо всё свои плечи подставлял, никакой техники.
Часто говорят, здоровья нет – надсадились, от тяжелой работы пропадаем. Валентина Сергеевна уверена: «От тяжести ничего не бывает». И вспоминает годы работы на свиноферме, где 8 лет по грязи непролазной корм на своих плечах всё таскала. А потом, рассказывает анекдотичный случай, как прислали в колхоз нового председателя, молодого, городского, по привычкам, жителя. Свинарки между собой посудачили: вот бы поглядел на нашу грязь. И как в воду глядели: идут на ферму председатель и бригадир. Председатель – в ботиночках там, где наши труженицы в сапогах, бывало, вязли. А на ферме темнота: на всё помещение две керосиновые лампы. Свинаркам дорожка между стойлами давно известна, а председатель, разумеется, тут же и оступился ногой в самую жижу. «Ну, – говорит, – девки, завтра будет вам пол, начнём ферму ремонтировать». На второй день привезли половицы, выстлали и стойла, и проходы – хоть в тапочках ходи.
Работы поколение В.С. Коноплёвой не боялось. И смысл жизни, и основа существования – всё было в ней, в работе. И ради этого привычно жертвовали всем.
– Семьи у нас ведь тоже были, – то ли в укор современным понятиям, то ли горечью от воспоминаний делится Валентина Сергеевна. – Сами идём на работу, а ребятишек оставляли одних. Свекровь рано умерла, и не с кем детей было оставить. Старшему исполнилось только пять лет, а дочке два года. Зимой маленькую печь натопишь, чтоб не замерзли, и они целый день себе предоставлены. Сейчас ещё подумаю, так мороз по коже – переживала: вдруг где уголёк на глаза попадёт, а мальчишка видел, что отец курит, надумает так играть, заронит уголёк, сгорят ребятишки… Бог сохранил. Дети были умные.
И теперь люди про них говорят: нормальные. А я никогда не обижалась. Ни на них, ни на снох. Появились камни в желчном пузыре – и так меня мучили… Так день и ночь обе снохи ходили за мной, выхаживали, и ни одного худого слова от них не слышала. Конечно, надоела уже, наверное, дай Бог им здоровья, – улыбается Валентина Сергеевна и совсем уже неожиданно вдруг делится результатами своего творчества: – Вот сижу в квартире одна и придумаю:
«Сижу одна, а дети ходят,
Спешат на помощь день и ночь,
Несут покушать повкуснее,
Чтоб поддержать старушку мать.
Спасибо, детоньки родные,
За вашу помощь, доброту,
За ваши руки золотые
Дай Бог вам счастья и любви!»
То, что «наша бабушка – большая выдумщица», подтверждает и её сноха Галина Юрьевна. Рассказывает, как года три назад, к юбилею Победы, свекрови, как труженице тыла и ветерану труда, выделили деньги, в качестве материальной помощи и подарка к празднику. «Мне нужна картина!» – заявила Валентина Сергеевна. Купили. На ней обрывистый берег реки, берёзки – милая сердцу природа. Любовь к живописи у неё с детства: в родительском доме тоже висели на стенах картины.
С переездом в Опытное Поле пригласили Валентину Сергеевну Коноплёву в самодеятельность. С женским ансамблем пела народные песни, в том числе и любимую «Липу вековую», с которой как-то пригласили даже на празднование юбилея Яранска.
Унывать и сетовать на судьбу поколение, сформировавшее себя в трудные годы, не привыкло. Может, в этом и есть секрет бережно хранимого в их сердцах доброго отношения к окружающим? Что в свою очередь и в ответ вызывает желание творить добро и… жить счастливо.
Александр ДЕНИСОВ.