По-разному можно относиться к тому, что происходит в нашей жизни: с болью и без. Но есть среди нас те, кто живёт и дышит родиной, стремится, чтобы жизнь на родной земле стала лучше. Такой человек Людмила Александровна Клюжева, бывший учитель, бывший депутат районной Думы… Впрочем, это наверное тот случай, когда «бывших не бывает»!

— Людмила Александровна, как по-вашему: что надо сделать в районе, чтоб из стадии выживания перейти в стадию развития?

— Нам нужен идейный руководитель, который трудится не ради оклада, а живёт заботой о людях, душой болеет за район. Я считаю, что любой житель должен знать в лицо сотрудника администрации, который в состоянии ему в чём-то помочь. У нас этого нет. И по закону к чиновникам не придерёшься, ведь в рамках своих полномочий они выполняют свои обязанности. А как заставить их встречаться с людьми, решать их насущные вопросы и тем самым служить развитию территории? Может быть, надо муниципальную пенсию связать с результатами работы? Есть развитие, пожалуйста, получай, а если нет — так извини.

— Сурово Вы как-то с чиновниками!

— А разве они не должны быть заинтересованы в устойчивом развитии сельских территорий?! У нас школы закрываются, медпунктов уже во многих деревнях нет. Да будь я хоть трижды патриот, но как мама, я никого из детей жить в Мари-Ушеме звать не буду! Наш фермер Игорь Казаков возил ежедневно своих детей в город и, в конце концов, все равно переехал жить в Яранск.

Кому как не чиновникам решать проблемы села?! Надо стучаться во все двери. Надо жить нуждами народа.

Я, будучи депутатом Думы, когда решался вопрос о закрытии Энгенерской школы, от телефона не отрывалась в течение трёх месяцев, провела множество встреч, инструктировала депутатов сельской Думы о возможности новых шагов. Они докладывали мне каждый вечер о своих обращениях, решениях и т.д. И мы хотя бы на два года продлили жизнь школы.

Или довелось мне недавно приехать на похороны в Кугушергу, а там трактор тянет машину с гробом — дорогу не прогребли! Глава администрации поселения живёт в этом же селе. Можно было организовать это дело до начала похорон. Человек не каждый день умирает, поэтому такое отношение очень некрасиво.

— Может быть, уже поздно о развитии села говорить, когда мы практически всё утратили?

— Свершившееся надо принять как факт. Но у нас есть ещё сохранённое Опытное поле, где есть инфраструктура, работают социальные учреждения, есть народ. Начать развитие с одного села. Руководителю ООО «Восход» А.Л. Махову сейчас нужно жилье для специалистов. Он просил лес, но, по его словам, не нашёл понимания ни в поселении, ни в районе. А ведь его хозяйство, по сути, может быть градообразующим предприятием поселения и района.

Пусть сначала один участок будет развит. Он потом будет помогать развиваться соседним территориям. Это то же принцип, как «помочь» в деревнях: одному сообща ставили дом, затем другому и… постепенно развивались.

– Потребуется помощь региональной, федеральной власти. Как мы на их решения повлияем?

– А что они у нас существуют сами по себе, автономно? Что значит, «не можем повлиять»?! Да, народ — сила! Нас организовать только надо.

– Да если народ заранее согласен со всеми решениями власти?

– Убедили себя, что ничего нельзя сделать. Ну, тогда надо ложиться и умирать! Но жизнь все равно заставит либо изменить свою «соглашательскую» позицию, либо перебираться жить в уже обустроенное место.

– Вот мы говорим о развитии села. А вместе с тем даже владельцам личных подсобных хозяйств держать скот уже становится не выгодно?

–  Да. И потому поголовье коров на частных подворьях всё меньше и меньше. В прошлом году в Мари-Ушеме было всего 12 коров, 40 овец. Нынче будет ещё меньше. Пока частнику можно было реализовать молоко на рынке, у него отоваривались свои покупатели молока, топлёного масла, творога, сметаны. За все годы, что я продавала молочные продукты со своего подворья, никто не имел к ним никаких претензий. Но ветслужба своими требованиями поставила нас в очень невыгодные условия. Пришлось от продаж отказаться.

— А молодёжь в деревне ещё есть?

— Да, но они тем более коров не держат. Хотя всем хочется кушать натуральную продукцию. Удивительное дело, но и мы сейчас ждём в магазине, когда привезут молоко в Мари-Ушем из города. Смешно. Стыдно. Печально.

– Можно ли считать на примере фермера И. Казакова, что вот, молодёжь пошла в сельское хозяйство?

– Игорь Казаков и ещё пара-тройка молодых фермеров – это ещё не показатель. Хотя мы надеемся, что его хозяйство может стать градообразующим для Мари-Ушема. Тут же опять вопрос встаёт: кто окажет фермеру поддержку, поможет ему развить хозяйство, чтобы оно стало опорой для развития сельской территории. Руководству района, отделу сельского хозяйства районной администрации надо душой болеть за каждого производителя сельхозпродукции, оказывать постоянное внимание, потакать его потребностям и нуждам, консультировать, подсказывать вовремя нужное действие, хлопотать о поддержке фермера в высших эшелонах власти. Ведь сам фермер хорошо умеет только трудиться. Ему бы за это только можно памятник поставить. А условия для его производительного труда надо бы создавать. Только тогда уверенность в устойчивом развитии района может появиться.

– Ну а если всё останется так как сейчас, неужели селяне вынуждены будут уйти в большие города?

– Население в Мари-Ушеме всё сокращается. В городскую школу от нас ездят три девочки в холодном муниципальном автобусе. Деревня замерла. Народ появляется возле магазина, когда привозят хлеб или товар. Молодые вынуждены уезжать из деревни ради детей: нет в деревне работы, нет школы, садика.

– А пожилых людей, получается, устраивают условия жизни в деревне?

– Для них главное социальная забота и медицинская помощь. Правда, у нас в деревне сейчас нет даже ФАПа. Такая же ситуация в Высоково и Демино. Даже элементарный анальгин и аспирин я, как социальный работник, для своих подопечных везу из Яранска. А они старые люди, всем за 80 лет и у них сегодня — одно болит, завтра — другое. Что им остаётся: заниматься самолечением?

У меня четверо подопечных, двое из них живут в деревне Тихоново. Если туда нет дороги, то беру за плечи спецрюкзак, в руки — пакеты на пять буханок хлеба и три литра молока; наберу конфет, колбаски… всего — килограммов двадцать на себе спокойно тащу. Я деревенская женщина, так что тяжестей не боюсь. Когда неглубокий снег, то встаю на лыжи и тяну за собой корыто с продуктами, все эти четыре километра. А если дорога прогребена, то меня муж на машине возит. Тогда я загружаю и все шесть сумок. Я старикам не отказываю ни в чем, привожу, бывает, и промтовары.

В любом деле, я считаю, нужно действовать так, чтобы служить людям, пусть это служение даже выходит за рамки полномочий. Хотела бы уже уйти с этой работы, но не нашлось желающих, чтоб меня заменить. Одну девушку вроде бы уговорила, но на второй же день она наотрез отказалась. Поэтому осталась. Наверное, это мой крест.

Павел ПОПОВ.