Не любят яраничи свой город! И всё произошедшее за последние несколько лет подтверждает это. Что бы ни происходило, что бы ни случалось, мы никогда не защищали интересы города. Только — личные. У нас нет общества, нет даже небольшого коллектива, про который можно сказать, что эти люди — будущее Яранска. Есть только личности.

Все, кто хочет и может, уезжают и «любят» Яранск со стороны, не забывая пожурить горожан за вечные проблемы нашего городка: написать в газету или ВКонтакт о свалках и развалинах. Та же история — с гостями города…

И вроде всё верно, нужно решать эти проблемы, нужно что-то менять, и есть среди нас те люди, которые об этом  говорят и всё понимают. Но им ведь не скажешь «давай сделаем это вместе», потому как не живут они здесь! А те, кто живёт, любят город таким, «какой есть», и чаще всего на действия, чтобы изменить его в лучшую сторону, не способны. Заняты выживанием и обломовщиной. Вот так люди, кто не может жить в Яранске, «какой он есть», и кто хотел бы видеть его другим — уезжают… А те, кто в нём живут и принимают всем сердцем, — его не меняют. Не имеют ни мыслей, ни порывов что-то менять, плывут по течению.

Общности между нами нет вообще. Каждый сам за себя. Яранск — это не город, а просто люди, живущие на одной территории. Даже заводские и рабочие коллективы, которые, казалось бы, сплочены, и которые понимали, что от завода зависят конкретно их жизнь и будущее, не подумали о том, как уберечь предприятия от развала. Разворовали завод, не выплатили зарплату… «жалко, но что же делать?!» Закрыли школу… «Ну, учеников же мало, а само здание, может быть, не забросят?» Закрыли медучилище… и попытались что-то сделать, да поздно. Так и живём. Беда случилась, поворчали непосредственно пострадавшие и… всё, разошлись по домам. А потом разъехались кто куда: за счастьем и работой. А общей беды, которая должна сплотить большинство, у нас как бы вроде и не было.

Нас в районе 20 000 человек, а мы не можем решить ни одну серьёзную проблему. И дело тут не только в силе власти и воле собственников, кому всё принадлежит.

Мы! 20 тысяч человек! А что у нас есть? Чем нам гордиться? Что нам, яраничам, принадлежит? Квартиры, дома, машины, крутые гаджеты, куча магазинов, разваливающаяся архитектура и история, которая забывается. В глазах молодого поколения Яранск выглядит иначе. Пятнадцатилетние уже не знают, где район СХТ, а через 10-20 лет забудут микрорайоны элеватора и молочного. Название, может, останется, но суть потеряется. Потеряется ощущение, что это всё наш позор, забудется нынешняя обида на разрушенное, будем жить будто ничего не произошло, будто всё нормально. А это всё ненормально!

Мы вообще редко говорим, что это — позор, но пока ещё многие чувствуют обиду. И всё всем прощаем, всем виновникам бед. Не слышал ни об одном человеке, кто бы ответил за то, что нанёс ущерб району. Так утрачивается наследие.

Никакого общего дела, что объединяло бы нас, что было бы нашей гордостью и маломальским объяснением, для чего здесь в Яранске вообще живут люди, у нас нет. Нового дела мы не придумали, а старое не сохранили. Нет никакого основания считать, что вот этим 20 тысячам людей здесь нужно жить. Потому и сокращаемся.

Мы мало чего производим. И ещё меньше на что-либо влияем. Мы не хозяева своей территории. И не нужны мы никому, даже самим себе не нужны. Стране мы не интересны: нет у нас нефти и газа, тёплого климата, золота или алмазов, стратегических объектов…

Нет даже просто благоприятных условий для того, чтобы кто-то сюда ехал что-либо производить. Заводы нам не построят, денег не дадут, и самим негде работать. У нас есть только зарастающие луга и поля, глина, немного леса, заброшенные заводы и полуразобранные фермы, пустеющие постепенно деревни, сёла. И город, разрезанный федеральной автомобильной трассой. Можно сказать, что это «всё наше», но на деле ничего «нашего» в том нет.

А вот 20 тысяч населения Яранского района есть. Это немалая цифра. Такое количество людей, объединившись, могут многое изменить. Но из этих 20 тысяч человек нет ни одного, кто бы пытался решить проблему яранских заводов сейчас, когда идёт их продажа. Никто из нас не покупает за 27 млн. водочный или за 110,6 млн. рублей молочный комбинат, — проводится уже не первый аукцион. Одно из самых больших объединений сейчас в Яранске — это группа «Яранск» в ВКонтакте, — 7000 человек. Чтобы выкупить СВЗ, где, правда, работоспособен оставался только водочный завод, этому числу людей нужно было сложиться всего по 4000 рублей! Удивительно, но эти деньги могли бы в корне изменить ситуацию в городе!

Значит, мы теряем свои заводы из-за отсутствия желания вернуть их к работе, а не из-за отсутствия таких возможностей? По сколько нужно скинуться всем жителям района, чтобы выкупить молочный комбинат? Это вполне реальные деньги, не заоблачные, у многих яраничей телевизоры и даже телефоны стоят столько же. Но одно дело телевизор или «сотик», а другое — будущее города.

К таким поступкам покупать наши заводы сообща и налаживать на них производство мы не готовы! Но именно такие поступки, а точнее их отсутствие, определяет отношение жителей к городу — на его судьбу всем наплевать.

А вы бы согласились в таком деле участвовать? Причём деньги эти — не просто благотворительность или, а с расчётом на возврат и дивиденды с прибыли будущих производств.

Меня этот расчёт изумил. Оказывается, чтобы дать будущее нашему городу, надо не так и много, но зато от каждого. От скольких «яранских заводов» 20 тысяч яраничей отказались, купив в автосалонах, магазинах бытовой техники, курортных агентствах и в винно-водочных отделах всякую дорогую чепуху, а также переплатив за не оказанные в полной мере им услуги ЖКХ?!

Деньги у людей есть, а вот поступков и желания дальше жить и работать в Яранске я у яраничей давно не вижу. Никакой любви к городу у жителей нет, если эта любовь не может преодолеть планку в отказе от 20 тысяч рублей. Вы скажете: нереально сорганизовать яраничей на такие дела. Но вот что интересно: а сколько яраничей организовалось, например, на постройку Троицкого собора в 1848 году? Могли же, умели, организовались. Или на его же реконструкцию совсем ещё недавно, в начале XXI века? Около 10 миллионов потратили мы на восстановление храма в Луме. В этом участвовало много людей. А вот если предложить выкупить завод — мало кто согласится.

Проблема в том, что мы мало во что и мало кому верим. Нет сейчас в районе такого человека, а тем более команды, кому верила хотя бы тысяча жителей. Потому у нас нет лидеров, а есть только люди на должностях, очернённые общественным мнением, работой и своими поступками.

За будущее города идёт аукцион, поставлена известная цена, и, похоже, заплатить её некому, а мы в очередной раз позволяем себе оставаться в стороне от происходящего. Мы будем проходить мимо, когда на комбинате молочных продуктов и водочном заводе начнут резать оборудование на цветной металлолом и стены разбирать на кирпич, как это уже произошло на мясокомбинате.

Строители Вавилона не смогли ничего построить, потому, как были разобщены. Мы же и того больше: строить ничего не хотим. Мы ни к чему не стремимся, желаем только иметь новые стиральные машины, холодильники и поездки в Турцию. Когда кто-то ещё скажет мне, что, мол, «люблю свой город, но у него нет будущего», я смогу на это его «люблю» ответить, сколько стоит это будущее нашего Яранска. Станет понятно тогда, какова цена твоей «любви» и кто виноват, что у города будущего нет. Просто мы променяли молочный завод на плазменный hd-телевизор и унылое ворчание в Интернете, по поводу того, что никто ничего не делает. Нас это вполне устраивает, потому что сами делать ничего не хотим. А кто должен делать, если не мы?

Леонид МАЛЬЦЕВ.