Пришла в починок грамота

Автор: Сергей ШЕЛЕПОВ Категория: Художественная страничка Создано: 11.06.2022 14:13 Просмотров: 336

Morgan Weistling. Country Schoolhouse 1879Пришла в простой яранский деревенский починок грамота извилистыми путями, самыми невероятными зигзагами… Священники и диаконы; отставные солдаты, повитуха Щетинина в 1840-х годах в деревне обучала девочек своему ремеслу и попутно — азам грамоты…

Были в починке два сироты: Иван, да еще один Иван. Один — вдовец, другой его сын. Печаль в избе, паутина в углах. А ведь еще несколько лет назад была полна изба жильцами. Старуха-мать хозяина дома и внучат четверо. Первую старость угробила, а ребятишек всех, кроме одного, – скарлатина. Жена Ивана при последних родах умерла…

Старший Иван корзины да морды рыбакам плетет. Младший — в ученье состоит у приказного писаря. Уж третью зиму дохаживал в село за три версты. Да вот незадача: уж очень смышлен оказался малый. Нет-нет, да писарю возразит. И обозван был всяко, и бит некрепко, но.... Уж к весне дело, испытания выдерживать скоро, но он опять поучать, да ещё и при удельном начальнике, стал писаря.

Начальнику такой результат учения парнишки очень по душе пришёлся. В других приказах на побегушках ученик у писаря, а тут…

Похвалил Ваньку удельный начальник, посулил и должность для такого толкового малого присмотреть. И то намекнул: благо немалое было бы местами недоросля с учителем-писарем поменять. И это последнее-то очень запало приказному крючкотвору…

В общем, не доучился Ванька до получения свидетельства всего лишь весну, и что делать теперь со своей недограмотой не знает. У отца в подручных плетет инвентарь да те же морды в речку ставит и рыбу выгребает.

На Пасху в село отправились отец с сыном на церковную службу. После литургии батюшка Ваньку-сына остановил и предложил походить в школу их церковно-приходскую. Мол, покажешь себя, так и к испытаниям выпускным тебя допустят.

В итоге обернулось так, что получил Ванька свидетельство об окончании учёбы, да еще и со льготой по воинской повинности. К льготе и грамоту дали и книгу для чтения – хрестоматию, в которой немало и рассказов занятных, и стихотворений запоминающихся баскостью и простотой слов, близких к сельской жизни.

И даже нашел в той книжке стих про сенокос, который от мамы-покойницы слышал. И в памяти не только слова, но и голос родительницы звучит будто:

Пахнет сеном над лугами, в песне душу веселя.

Бабы с граблями рядами ходят сено шевеля…

И еще там про Жучку-собачку… И у них была псинка с такой кличкой, но через подворотню её как-то волки утащили.

Перечитывает Ванька заветную книжицу, полеживая в прохладной клети, переживая полуденную жару между сенокосными уповодами. Своей скотины у Ванек можно сказать нет: десяток куриц да овечка. Кроме страдных дел забот почти никаких. За живностью отец смотрит, а Ванька по вечерам уж прогуливаться стал да женим-парням всякие козни с дружками своими строит. То галичьих яйц на лавках наложат, а в потемках-то какая парочка и сядет на них. Охальникам веселье: свистят из кустов да из-за заборов и орут всякую непотребщину про «петуха да курицу: снесли яйца на улицу».

Как-то после службы батюшка опять парня отозвал. Порасспросил о том, о сем, а после посетовал, что в школе церковно-приходской не хватает мест для учеников.

— Решили в ваших Ключках школу грамоты открыть. Ходатайствовали, чтоб земское еще открыть в селе… Только учитель нужен. А ты один во всей деревне годишься…

– Я!? Я же…

– Ничего, я по первости и Закон преподам, и каки-никаки школьные предметы проведу, а ты поучись… Опять же, другой раз поучит и церковный наш учитель Акинфий Павлыч… А ты у него вроде помощника…

Так стал Иван Иванович учителем школы грамоты. До Покрова ему наставники подсобляли, а уж после сам все рассказывал ученикам, да объяснял. Школа расположилась в доме учителя: изба у Иванов большая, а жильцов кроме учителя только старший Иван. И тот целые дни в заупечи с лозой валандается. Учеников четырнадцать основных да пятнадцатая «приблудная» – Натька.

В школу принимать полагалось с восьми лет, а ей и семь едва исполнилось. И чтоб она больше рёвом никого не изводила, разрешили ей во время занятий сидеть на полатях и слушать, о чем говорят и что делают ученики.

Девка же оказалась на редкость сообразительной. Только задаст учитель какую задачку, а уж с полатей ответ слышится. И в изучении счёта от пигалицы тоже морока учителю.

– «Арифметика, сиречь наука числительная…» – начал урок еще Акинфий Павлович, а с полатей уже писклявый голосок:

– А я знаю цифири от одной до пяти…

– Прекрасно, девочка… Но в школе отвечают, когда учитель спрашивает… – и строго так глянул на девчушку, что та смешалась и покраснела…

Попробовал и Иван Иванович её как-то так же урезонить.  Едва он условия задачи прочитал и хотел паузу сделать, чтоб потом спросить учеников: кто решение нашел, как с полатей уже ответ послышался.

Иван Иванович нахмурился и поучение хотел соответствующее произнести, а Натька засмеялась. Смутился учитель, а еще и тятя из-за печки:

– Ты, Ванюшка, иё с палатей-то повысь, как батюшко советовал…

В общем, нелегко дался Ивану Ивановичу первый году учительства. Вроде все почти ровесники, вроде все с одной деревни, вроде родня многие между собой, а как учиться чему, так будто из разных стран собраны. Да еще Натька на полатях.

Шесть лет проучительствовал Иван Иванович в своей избе, содержа школу. Первым приобретением школы была классная доска, а до того два года грамоте учились на песке. Широкий в полтора аршина стол и длиной чуть не во всю избу по краям рубчик в полтора вершка. И в этот «ящик» был засыпан песок. Перед началом занятий поверхность разравнивали, во время урока выводили палочкой ученики закорючки, которые со временем становились буквами.

На седьмом году появились аспидные доски по количеству учеников, а их уже было до тридцати. На восьмом году с помощью земства построили для школы отдельный дом и училище стало одноклассным земским с трехлетним курсом обучения.

Еще год, и ещё год учителем был Иван Иванович, а потом пришла настоящая учительница – выпускница Яранской женской прогимназии. Звали ее Наталия Карповна – та же Натька — бывшая сиделица полатей. Иван Иванович знал, что год работала она помощницей учительницы в Тожсолинской волости, а после экзамен сдала на звание сельской учительницы.

С большим неудовольствием согласился он годок побыть помощником у неё. Мол, не пристало в подмастерьях быть у «соплячки». Не вслух, конечно, такое объявил, но видом подал именно это. «Годок» растянулся на более долгий срок и закончился венчанием и свадьбой. И вроде встало все на свои места: в доме Иван Иванович — хозяин, а в школе — Наталья Карповна. И хоть по жалованию и должности супруги были на разных ступенях, но в жизни и в округе у обоих для людей звание было одинаковое: учитель…

Не так складно, как написано дела складывались и в школе, и в семье. В школе учеников за полсотни, в основном мальчики, но и девочек было до трети. Учителя два, классных комнат столько же, а обучение трехлетнее. Распределили сперва так, что Наталья Карповна занимается в основном с младшим и старшим отделением, а Иван Иванович – со средним.

Но подход был разный к преподаванию. Наталья Карповна, сызмальства в «полатном» классе приноровилась схватывать вершки, а до остального своим умом доходить. Иван Иванович же, въевшейся от «песочной грамоты» шаблонности нажимал на то, чтоб памятью брали учащиеся азы науки. В итоге получился перекос, от которого шедшее к сватовству дело расстроилось и отложилось аж на два года…

Отучились дети у Натальи Карповны год и пришли в следующее отделение к другому учителю, а там — раздрай в головах. Одни (что потолковей) не понимают, зачем заучивать, то, что и так понятно; другие – один подход к учению не освоили, а тут им другим по голове, как обухом. Спорили учителя всю осень, а после порешили, что каждое отделение будут совместно вести: где сообразительности да смекалки надо, там Наталья Карповна будет заниматься с учениками. Где же усердие и усидчивость главное, там Ивану Ивановичу карты в руки…

Непросто шла грамота в починки, деревеньки и сёла вятские, но уверенно и настойчиво. Седина к тридцати годам уж по голове Ивана Ивановича стала растекаться, а он лишь первенца ожидает. Сына, конечно…

Не дождал... На мельнице как-то был учитель, и вдруг буря налетела. Жерновый камень и выкинуло. Пролетая, он едва-едва головы Ивана Ивановича коснулся. Но ведь громадина такая...

Овдовела Наталья Карповна. А через месяц родила сына. Иваном не стали называть, именовали Александром, как царя-освободителя в тот год убитого. Так и жили далее втроем старик Иван, Наталья да их сын и внук Сашка. Злые языки шептали, что сожительствуют. Да тьфу на них... Наталья Карповна до самой революции учительствовала. Сын по стопам родителей пошел — в учителя.

Уже в дни смуты революционной, когда не до учебы и не до учительства стало, разбирала Наталья Карповна бумаги, тетради, брошюры и наткнулась на старую-старую подшивку листов. Там записи… Из тысяч подчерков узнала бы она этот… Вроде дневника вел её покойный муж в первые два года учительства. Записей немного, но и про неё в них есть.

«И чего я согласился, чтоб эта пигалица на полатях во время ученья сидела…»

А уж спустя год или два, когда Натька уже в прогимназии училась, грустное в словах о ней. Дескать, «все бы ученики так схватывали, как Натька…» Между этими записями что-то вроде стихотворения.

«Пришла в починок грамота. Откель пришла не знамо-то.

С цифирями и буквами, молитвой поутру.

И стали избы школою, куда гурьбой веселою

За знаньями весомыми збирает детвору.

«Збирает» – это ж про нищенок! А тут школа… – досада на миг ожгла Наталью, но после здравая мысль притушила искру недовольства: — А ведь и правда: будто милостыню, собирали первые школы по деревням и починкам уезда учеников и учениц…»

Первого сентября 2022 года молодая учительница в шестом поколении, совсем недавно для всех ещё Наташка, пришла к своим первым ученикам-первоклассникам. Не в потомственных Ключках это случилось, а в городе. Деревню Ключки решением облисполкома сняли с учета, как нежилую, ещё в 1989 году.

Сергей ШЕЛЕПОВ.